Дневник путешественника. Радищев в Суксуне.

                                       22 октября 1797 год.

         Еду по Казанскому тракту из Илимской ссылки, которая тянулась долгих семь  лет. Ямщик мой крепкий мужик и кибитка справная. От Екатеринбурга   ехали долго, дорога  плохая, в рытвинах, дождями размытая. Проехали село Златоустово с большим каменным храмом на пригорке. Избы унылые и  тёмные. Перед селением Суксун по обе стороны дороги стоят красивые корабельные сосны. Само селение как бы в чаше,  на  дне её - центр. Спустились.  Увидел пребольшой  липовый сад и добротное здание о двух этажах. Ямщик пришпорил лошадей у крыльца. Из дома вышел плечистый рослый человек и представился управителем Шестаковым. Он пригласил в дом. Мне отвели просторную и чистую комнату, обставленную мебелью. Ямщика устроили в  помещении для прислуги. Шестаков был вежлив и учтив, распорядился подать на стол угощение. После трапезы я отдохнул, и управитель рассказал мне о том, что Суксун славен железоделательным и медеплавильным заводом. Здесь  кипит металлургическая жизнь: тут плавят  медь и  делают  железо. Акинфий Демидов основал в окрестностях Суксунский Горный  округ  с восьмью заводами. В Суксун часто заезжают гости: горные инженеры, путешественники, геологи – минерологи. Шестаков также поведал, что в Суксуне много мастеровых, что делают из меди самовары. По форме они отличны от тульских, они демидовские с уральским суровым духом.

           После  Шестаков показал мне  дом.  Просторные комнаты, высокие потолки давали много света:  на выбеленных  стенах висели пейзажи, писанные   местными художниками. В одной из комнат я с удивлением заметил большой рояль, Шестаков пояснил: «Дочь моя владеет умением на рояле исполнять».

         Отведав угощений, я решил прогуляться. Вечер был тих и воздух благорастворенный.   Спустился от дома по ступеням к дороге. Справа  стояли заводские  цеха, выложенные из плитняка. Я пересёк дорогу и подошёл к пруду. Пруд был спокоен, деревья, дома и церквушка, что были на другом берегу, отражались в воде.  Насладился чудесной пасторалью: заходом  солнца за пологую гору. На старом плоту сидел одинокий рыбак  с удочкой, решил с ним поговорить. Спрашиваю:                         

         -Хорошо ли  народу  тут жить?

         -Хорошо,- ответил мужик.

           - Отчего?

         -  Потому что заработков много. Не хочешь на заводе работать -  землю паши. Земля здесь хорошая. Нет земли – иди в Кунгур на кожевенные фабрики работай.  А не хочешь – работай в извозе. Работа всегда есть…

         Тут мужик потянул удочку и вытащил  крупную рыбу, блеснувшую серебром чешуи.

- Гляди, лещ попал,-  довольно молвил мужик.

         Я ещё прошёлся по берегу, созерцая вечерний пейзаж со склонёнными к воде липами и берёзами, и отправился к дому.

         Шестаков велел подать ужин, а после него дочь его Полина с кузиной, аккомпанируя на рояле, услаждали мой слух пением итальянских романсов.

         Вечером повозчик мой готовил к дальней дороге лошадей.

         Лёг спать в постелю и раздумывал о том, что места здесь красивые и люди делОвые.

         23 октября.

         Наутро позавтракали, я поблагодарил управляющего за гостеприимство и ночлег.  Управитель с дочерью вышли проводить нас на крыльцо, и мы тронулись в путь. До Петербурга путь неблизкий. Поднялись на высокую Суксунскую гору. С горы были хорошо видны цеха демидовского завода.  Вид пруда, окружённого селениями, пашнями и сосновыми чистыми рощами, приводил на ум Женевское озеро...